Место действия — район частных домов и дач. Я вижу его часто, но он претерпевает всегда крупные изменения. Единственное, что остается не рушимым — это главная дорога дачного поселка. Я иду мимо какого-то домика. Мне почему-то страшно. Я стараюсь пройти быстрее мимо, но понимаю, что мне предстоит туда вернуться — произойдет нечто ужасное. На обратном пути я прошу кого-то мужчину проводить меня, сказав, что боюсь идти мимо одного дома. Он соглашается. На подходе к нужному зданию он говорит спрятаться. Я иду за какие-то кусты. Точнее прячусь за живую изгородь. Понимая, что этого мало, я ищу глазами более безопасное место. За мной была природная арка из густо переплетенных кустарников. Я туда заползла.

Внезапно я поняла, что тут намного свободней. Я встала во весь рост. Кусты превратились в переплетенные кронами деревья. Обернулась назад. За мной был длинный туннель. Казалось, ему нет конца. Он переливался огненными, нежно-желтыми и розоватыми цветами. Все мерцало. Я развернулась по направлению к выходу. В этот момент меня позвал мужчина. Мой провожатый провел меня к дому, которого я боялась. Все последующее действие разворачивалось у дома. Компания, состоящая примерно из десяти человек обсуждала, казнить им или не казнить девушку. Высокий мужчина грубо схватил приговоренную девушку за руку. Он с пеной у рта стал доказывать, почему нужно убить её. Я испытала шок. И стала доказывать обратный факт. Только вдруг поняла, это бесполезно. Окружающие люди только делают вид, что все абсурдно, но на самом деле они хотят видеть кровь, мясо. В эту секунду, обвинитель завопил, что её нужно убить ради безопасности окружающих.

Среди нас был мальчик лет 10. Я подошла к нему и сказала не бояться. Тихо шепнув на ушко, что нам нужно отойти подальше. Продолжая говорить шепотом, я объяснила ему, что мальчику придётся бежать от них. Этим людям все равно, что ты ещё ребенок. Фанатик, который приговорил несчастную к смерти, убедит всех, что, такие как вы опасны. Ты можешь долго быть незаметным, но тебя рано или поздно раскроют и то, что ты скрывался, ещё больше будет подхлестывать их. Мальчик смотрел на меня понимающими глазами, но шокировано переспросил, а что же они такое делают, что не нравится окружающим. «Та девушка умела оборачиваться единорогом» — ответила я, — «Тебе же придется сейчас обернуться вороном». Мальчик боялся, но я повела его к деревьям, куда неожиданно слетелась стая. Он на ходу обернулся птицей, и я почему-то удивила его, тоже выбрав образ ворона. Мальчишка знал, что я могу выбрать любой облик. Я разъяснила ему, что мы летим вместе, а образ ворона в целой стае ничем не примечателен. Мальчик не унимался. Он говорил, что его почувствуют и, видя, что он в облике ворона в шоке решат подстрелить. Я успокоила его, что если он не будет думать, а стараться быстрее и дальше улететь, нас уже никто не достанет.

Где-то поодаль от нас закончился ливень и розовеющее на закате небо, дугой перечеркнула радуга. Я велела лететь ему к радуге. Сама откинула облик птицы и стала какой-то эфемерной и невероятно большой, высокой. Я легла головой на радугу, и мои мысли стали в ней растворяться. В мыслях я просила кого-то присматривать за мальчиком и пропустить его, что здесь ему угрожала бы огромная опасность. Я наблюдала, как чернокрылая птица растворяется в этом разноцвете. Вздохнула про себя. Мысленно крича беловолосому мальчику (да и у него были длинные реснички), что нет гарантий, что он будет под защитой. Мы не сможем больше общаться, и в какой мир его закинет, я не знаю. Фактически он держит путь некуда. Одно он недолжен, забывать, чтобы не случилось, рассчитывай только на себя, но не отказывай в помощи. Не забывай все то, что узнал, живя тут. И помни о тех, кто погибнет здесь. Я слышала его последний вопрос: «Разве это только начало?». Ответа моего он уже не мог слышать и я, лишь пожелала ему удачи.